Свихнувшееся время [= Распалась связь времен ] - Филип Киндред Дик

– Вот он, – раздался голос, и луч фонаря уперся в Рэгла, на мгновение ослепил его. Он повернулся спиной к свету, не отрываясь от обложки одного из журналов.

Там рядом с датой – 14 января 1996 года – была его фотография. Цветная. И подпись внизу:

РЭГЛ ГАММ – ЧЕЛОВЕК ГОДА

Присев на ступеньки, Рэгл открыл журнал на нужной статье. Его детские фотографии. Мать и отец. Он в начальной школе... Рэгл лихорадочно листал страницы. Он после Второй мировой или какой-то там войны, в которой он участвовал, в военной форме, улыбается в объектив.

Женщина, которая была его первой женой.

Потом на развороте – острые шпили и напоминающие минареты башни промышленного района.

Журнал вырвали из рук. Рэгл поднял голову и с изумлением увидел на волочащих его с крыльца людях знакомые серые комбинезоны.

– Следи за воротами, – сказал один из них.

Рэгл видел черные деревья, видел бегущих по клумбам людей, пляшущие по каменистой дорожке лучи фонаря. А на дороге – грузовики с включенными двигателями и фарами. Темно-зеленые грузовики-полуторки. Тоже хорошо знакомые. Как и серые комбинезоны. Городские грузовики и люди из муниципальной службы.

Один из них поднес к лицу Рэгла пластиковый пузырек – и тут же раздавил его пальцами. Пузырек лопнул и окутал лицо Рэгла дымом. Зажатому с двух сторон, ему ничего не оставалось, как вдохнуть. Фонарь продолжал слепить его сквозь желтое облако, и Рэгл закрыл глаза.

– Поосторожней, – проворчал кто-то. – Его надо беречь.

Материал грузовика был холодным, мокрым на ощупь. Как в рефрижераторе, подумал Рэгл. Деревенский продукт, который необходимо доставить в город. И завтра продать на рынке.

Щедрое солнечное утро заливало спальню белым светом. Рэгл прикрыл глаза рукой, чувствуя себя совершенно разбитым.

– Я опущу жалюзи, – проговорил кто-то. Рэгл узнал голос и открыл глаза. Возле окна, опуская жалюзи, стоял Виктор Нильсон.

– Я вернулся, – сказал Рэгл. Он вспомнил, как бежал, как продирался вверх по холму сквозь кустарник. – Я залез высоко. Почти на вершину. А потом меня скатили вниз.

«Интересно, кто?» – подумал Рэгл. И спросил вслух:

– Кто вернул меня сюда?

– Здоровенный таксист, не меньше трехсот фунтов веса, – ответил Вик. – Дотащил тебя до крыльца и усадил на скамейку. – Немного помолчав, Вик добавил: – Это обойдется тебе – или мне, смотря кому придет счет, – в одиннадцать долларов.

– Где меня нашли?

– В баре.

– В каком баре?

– Никогда о нем не слышал. Где-то на другом конце города. В северной части. Там, где промышленная зона, железнодорожные пути и грузовые верфи.

– Постарайся вспомнить название бара, – попросил Рэгл. Это казалось ему важным, только он не мог понять почему.

– Можно спросить Марго. Она не спала, мы оба не спали. Подожди.

Вик вышел из комнаты. Спустя мгновенье к кровати подошла Марго.

– Бар назывался «Жареное мясо и напитки Фрэнка».

– Спасибо, – пробормотал Рэгл.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше.

– Приготовить тебе что-нибудь легкое?

– Нет, спасибо.

– А ты здорово нагрузился, – заметил Вик. – И не пивом. Напихал в карманы кучу мелочи.

– Что там было еще? – спросил Рэгл. Он помнил, что заталкивал в карманы что-то ценное, то, что он хотел сохранить и взять с собой.

– Была еще салфетка из «Жареного мяса», – сказала Марго. – Остальное – мелочь. По двадцать пять и десять Центов. Ты что, собирался звонить?

– Да, – ответил Рэгл. – Собирался. – Что-то было связано с телефоном... – Я помню одно имя, – добавил он. – Джек Дэниэлс.

– Так звали таксиста, – сказал Вик.

– Откуда ты знаешь? – спросила Марго.

– Рэгл так его называл.

– А грузовики из муниципальной службы? Откуда взялись они? – спросил Рэгл.

– О них ты ничего не говорил, – ответила Марго. – Но очень легко объяснить, почему они пришли тебе на ум,

– Почему?

Марго подняла жалюзи.

– Стоят здесь с самого утра. Приехали еще до семи. Шум воздействовал на подсознание и определил ход мыслей.

Рэгл заставил себя подняться и подойти к окну. У противоположного тротуара стояли два темно-зеленых грузовика муниципальной службы. Бригада рабочих в серых комбинезонах долбила канаву, и Рэгл сообразил, что давно слышит грохот отбойных молотков.

– Похоже, они тут надолго, – сказал Вик. – Наверное, прорвало трубу.

– Я всегда нервничаю, когда перекапывают улицу, – откликнулась Марго. – Каждый раз боюсь, что они все перекопают и уедут, не закончив.

– Они свое дело знают, – успокоил Вик. Махнув на прощание рукой, он отправился на работу.

Позже Рэгл Гамм, пошатываясь, выбрался из постели, умылся, побрился, натянул на себя одежду и прошел на кухню. Там налил себе стакан томатного сока, сварил яйцо и сел за стол.

Есть не хотелось. С улицы доносился треск отбойных молотков. Интересно, долго это продлится? – подумал Рэгл.

Он закурил и взял утреннюю газету. Кто-то уже принес ее и положил на стол.

Вид газеты вызвал у него отвращение. Было противно даже держать ее в руках.

Рэгл открыл газету на странице конкурса. Там, как обычно, печатали имена победителей. И его имя – в специально придуманном оформлении. Во всей красе.

– Как тебе сегодняшнее задание? – поинтересовалась Марго из соседней комнаты.

– Да как обычно, – пробормотал Рэгл. Вид собственного имени на странице газеты наполнил его тревогой и беспокойством, вернулось утреннее ощущение тошноты.

– Веселенькое дело, – сказал он сестре. – В один прекрасный день ты видишь свое имя напечатанным и испытываешь нервное потрясение. Шок.

– Я своего имени никогда не видела напечатанным, – откликнулась Марго. – Разве что пару раз в статьях о тебе.

Да, подумал Рэгл. В статьях обо мне.

– Я важная птица, – сказал он вслух и отложил газету.

– Конечно, – согласилась Марго.

– У меня такое чувство, – продолжал Рэгл, – что от моих действий зависит судьба человечества.

Сестра выпрямилась и отложила тряпочку, которой протирала телевизор.

– Ты говоришь странные вещи. Я, собственно, не вижу... В конце концов конкурс – это всего-навсего конкурс.

Рэгл прошел в свою комнату и принялся раскладывать графики, схемы, таблицы и придуманные им устройства. Спустя час он был полностью поглощен разгадыванием очередного задания.